Презрение Лорда [ Проклятие Лорда, Проклятие лорда Фаула] - Стивен Дональдсон

Некоторое время спустя — Кавинант уже не отсчитывал его — Лорд Морэм произнес горячим шепотом:

— Я слышу их!

Ответ Корика звучал, словно вздох из гробницы:

— Да. Они идут за нами. Их очень много.

Шатаясь, словно от удара, люди снова начали взбираться вверх, перенапрягая остатки сил. Они чувствовали слабость от неудачи, словно двигались только потому, что их толкал вперед голубой огонь Морэма, заставляя, умоляя, используя лесть, понукая, вдохновляя, отказываясь принимать от них что-либо, кроме выносливости и еще раз выносливости. Не обращая внимания ни на что, кроме необходимости бежать, они продолжали подниматься.

Потом ветер завыл вокруг, и их путь изменился. Расщелина внезапно сузилась; они оказались на тонкой спиральной лестнице, вырубленной в стене вертикальной шахты. Ширина грубых ступеней позволяла им подниматься только по одному. И ветер с воем устремился вверх, словно покидая катакомбы в полном ужасе. Кавинант застонал, поняв, что ему придется пойти на риск еще одной опасной высоты, но натиск ветра был таким мощным, что падение казалось невозможным. Чувствуя головокружение, он карабкался вверх по лестнице.

Шахта уходила прямо вверх, и ветер завывал в ней, словно от боли; отряд поднимался, словно их тащил воздух. Но по мере того, как ствол шахты сужался, скорость ветра стала такой стремительной, что начала затруднять дыхание. Пока они, задыхаясь, карабкались вверх, головокружение стало охватывать их. Казалось, шахта начала опасно раскачиваться из стороны в сторону. Кавинант двигался уже на четвереньках.

Вскоре его примеру последовали и остальные.

Придавленный безвоздушным пространством, окружавшим его со всех сторон, Кавинант лег, распластавшись, на ступеньки. Он не двигался. До его слуха доносились смутные голоса, пытавшиеся перекричать шум ветра. Но они не доходили до сознания. Он чувствовал, что вот-вот задохнется, и единственное, что ему хотелось сделать, — это заплакать. Он едва мог вспомнить, что мешало ему излить свое горе прямо сейчас.

Чьи-то руки схватили его за плечи и втащили на плоский камень. Руки волокли его десять или пятнадцать футов по дну узкой щели. Вой ветра уменьшился.

Он услышал, как Кваан сдавленным запыхавшимся голосом ободрял его, и с усилием поднял голову. Он лежал в расщелине, выходившей одной стороной на восточный склон Горы Грома. Над плоским серым пространством далеко внизу всходило солнце.

Он был настолько оглушен, что даже слова радости звучали для него, как рыдания. Мимо один за другим выбирались на свет воины. Лифе уже спустилась на несколько футов с расщелины и, встав на колени, целовала землю. Вдалеке, за Сарангрейвом и Высокой Топью, царственно вставало солнце в своей алой короне.

Кавинант сел и посмотрел на Лордов, ожидая увидеть их торжество.

Однако вид у них был совсем не торжественный. Высокий Лорд сидел, сгорбившись, словно мешок старых костей, с Посохом Закона на коленях. Голова его была опущена, а лицо закрыто обеими руками. Возле него неподвижно стоял Морэм, и глаза его были холодны, как пустыня.

Кавинант не понимал.

Потом Баннор сказал:

— Здесь мы можем защищаться.

Ответ Морэма был тихим и горьким:

— Как? Друл знает здесь все входы и выходы. Если мы подготовимся к его появлению здесь, он нападет снизу или сверху Он может бросить против нас тысячи.

— Тогда закрой этот вход, чтобы оттянуть время.

Голос Морэма стал еще тише:

— Высокий Лорд остался без своего посоха. Я не могу в одиночку защищать выход — я не обладаю такой силой. Или, может быть, ты считаешь, что я достаточно силен, чтобы сдвинуть стены этой расщелины? Нет, даже если бы я хотел таким образом разрушить землю. Мы должны бежать. Туда… — дрожащей рукой он указал вниз, на склон Горы.

Кавинант посмотрел туда. Расщелина срывалась в дно глубокого оврага, проходившего прямо внизу по склону Горы Грома, подобно ножевой ране. По краям этот разрез был завален нагромождениями камней — упавшими валунами, обломками скал, похожими на мертвую плоть горы. А стены были отвесными, непригодными для подъема. Отряду пришлось бы с трудом пролагать себе дорогу по дну оврага на расстояние половины лье. Здесь стены расступились, и овраг упирался в утес. Когда отряд добрался бы до него, то ему пришлось бы искать окружной спуск и совсем другой путь.

И все же Кавинант не понимал. При мысли о трудности перехода по оврагу ему хотелось застонать, но все же это был выход. Он чувствовал на своем лице солнечный свет. С трудом поднявшись на ноги, он пробормотал:

— Пошли.

Морэм посмотрел на него взглядом, полным подавленной боли. Но не высказал ее вслух. Вместо этого он тихо заговорил с Квааном и Кориком. Через несколько минут отряд спустился в овраг и продолжил путь.

Их продвижение было страшно медленным. Чтобы проложить себе дорогу, им приходилось карабкаться с камня на камень, перелезать через огромные валуны, протискиваться на четвереньках сквозь узкие щели между камнями. А они очень ослабли. Самым сильным воинам то и дело требовалась помощь Стражей Крови. Тротхолла практически пришлось нести. Он сжимал Посох и едва шевелился при подъемах. Когда приходилось прыгать с камней, он падал на колени; скоро его одежда спереди запачкалась кровью.

Кавинант начал чувствовать грозившую им опасность. Скорость их передвижения могла оказаться роковой. Если Друл знал другие выходы на склон, его подчиненные могли добраться до конца расщелины прежде, чем это сделает отряд.

Но он один его понимал. После облегчения у воинов снова появился загнанный вид. Вскоре они едва тащились, карабкаясь и спотыкаясь, опустив головы и согнув спины, словно на них разом навалилась тяжесть их жизненного опыта. Солнечный свет не мог их обмануть, обещая безопасность.

Их страхи, подобно пророчеству, сбылись, когда отряд прошел все лишь полпути по оврагу. Один из воинов йомена, издав сдавленный крик, указал вверх на гору. Там они увидели целую армию юр-вайлов, вырвавшихся из расщелины, через которую они вышли сами.

Они попытались поскорее преодолеть заваленное дно оврага. Но юр-вайлы полились за ними, подобно черному потоку. Эти твари, казалось, прыгали с камня на камень, не боясь оступиться, словно движимые вперед силой своей жестокости. Они настигали отряд с чудовищной скоростью.

И юр-вайлы были не одни. Возле конца оврага на одной стене сверху внезапно возникли Пещерники. Заметив отряд, они тотчас начали спускать к ним в овраг. Отряд казался зажатым в клещи воинством Друла.

Они остановились на месте, парализованные ужасом. На мгновение даже Кваан утратил чувство ответственности за свой йомен; он растерянно озирался вокруг и не двигался. Кавинант сел, привалившись к большому валуну. Он хотел крикнуть горе, что это нечестно. Он уже столько пережил, столько потерял. Где его спасение? Было ли это ценой его сделки, его терпения? Она слишком велика. Он прокаженный, не приспособленный к таким испытаниям. Его голос, не подчиняясь, дрожал, полный беспощадной ярости.